Подписание советско- китайского
соглашения от 31 мая 1924
В ноте Карахана 20 года советское правительство
декларировало общие принципы своей китайской политики. Решительно
отмежевываясь от старой линии царской дипломатии, оно подчеркивало, что
готово в своих отношениях с Китайской республикой руководствоваться
началами подлинной дружбы, истинного равенства. Оно отказывалось от
русской доли боксерской контрибуции, от прав экстерриториальности и
консульской юрисдикции. Оно признавало китайский суверенитет в
Маньчжурии и соглашалось сделать все выводы из этого признания.
Однако, пока реальное влияние Советской России на
Дальнем Востоке было незначительно, Китай не проявлял особой склонности
договариваться с московским правительством. Пекинская миссия Юрина,
потом Пайкеса, работала в трудных, прямо даже безнадежных условиях. И
лишь когда, с одной стороны, из Европы стали приходить вести о
разговорах мировых столиц с Москвой, а с другой - советское влияние
пробралось до Посьета и с трех сторон облегло Маньчжурию, - политики
Пекина принялись более серьезно и обстоятельно беседовать с русскими
представителями. Со своей стороны, последние к этому времени уже не
могли продолжать в своих выступлениях ту отвлеченную линию
революционных деклараций и безответственных альтруистических жестов,
которая была столь характерна для России первых лет революции, и
ставили вопросы более конкретно, углубленно, осторожно. Пора
революционной весны ушла всерьез и надолго не только из советских
учреждений, руководящих внутреннею жизнью страны, но и из комиссариата
иностранных дел.
Общий стиль советской политики по отношению к Китаю
оставался, однако, неизменным и тогда, когда Пайкеса заменил опытный и
авторитетный Иоффе. Московская дипломатия усиленно и нарочито
подчеркивала полное отсутствие у нее каких-либо "империалистических"
тенденций и ориентировалась на пробуждающийся китайский национализм.
Но, отказываясь от прав экстерриториальности, а также от специальных
прав и привилегий в отношении ко всякого рода концессиям, приобретенным
в Китае царским правительством, Москва категорически настаивала на
своей глубокой экономической заинтересованности в КВжд, построенной на
русские деньги и являющейся существенным звеном Великого Сибирского
пути.
Прошло полтора года со дня восстановления русского суверенитета в
Приморье, - и только 31 мая 1924 года Карахану, сменившему Иоффе на
посту советского полпреда в Пекине, удалось заключить соглашение с
пекинским правительством, тем самым поставив вашингтонские протоколы
перед весьма колючим для них фактом.
Союз Советских Социалистических Республик, который
31 мая 1924 г. подписал с Китаем (в лице пекинского правительства)
соглашение об общих принципах урегулирования и установлении
дипломатических и консульских отношений. СССР отказался от российских
концессий в Китае и права экстерриториальности, а также подтвердил
признание Внешней Монголии частью Китая.
В соответствии с договоренностью СССР и
Китай обязались не допускать враждебной деятельности со своей
территории друг против друга. КВЖД была признана совместной
собственностью и "чисто коммерческим предприятием". СССР также
отказался от российской доли "боксерской контрибуции" и аннулировал
договоры царской России с другими державами относительно Китая.
